Его называют алтайским парижанином. Его произведения хранятся в частных коллекциях во Франции, Германии, Канаде, США, Швейцарии, а выставки неизменно собирают большое количество зрителей. Из 50 прожитых лет по крайней мере 47 Василий КУКСА рисует.
Его называют алтайским парижанином. Его произведения хранятся в частных коллекциях во Франции, Германии, Канаде, США, Швейцарии, а выставки неизменно собирают большое количество зрителей. Из 50 прожитых лет по крайней мере 47 Василий КУКСА рисует.
Началось все в трехлетнем возрасте, когда отец подарил ему коробку карандашей. В его семье художников не было, но сказалось влияние одного дальнего родственника, работавшего художником-оформителем в селе Родино, где прошли детство и юность Василия Павловича.
— Я часто приходил к нему в мастерскую — до сих пор помню тот запах краски, сейчас он почему-то иной, — рассказывает живописец.— Дядя в большинстве своем писал наглядную агитацию — то красные уголки оформлял, то лозунги политбюро, но при этом еще и успевал выезжать на пленэры, рисовать на природе. Так большую часть времени я и проводил среди этих художников. И потом у меня долгое время была мечта заниматься даже не живописью, скорее всего, в то время я не понимал, что это такое, а наглядной агитацией. Чтобы она висела на виду у всех.
Сегодня любители и ценители искусства знают Василия Куксу как яркого представителя реалистической школы живописи, как превосходного пейзажиста. Сделать себе имя, обрести творческую индивидуальность там, где пейзаж вот уже на протяжении многих десятилетий является одним из ведущих жанров, не так-то просто. Василий Кукса привнес в пейзажные традиции особую манеру письма, отчего его работы кажутся живыми, излучают настроение. А найти свой творческий путь художнику помог случай.
— В достаточно сложные и одновременно свободные 1990-е я отправился в Алма-Ату, чтобы обучиться работе с керамикой. Узнал, что в Казахстане много гончаров, керамических заводов, и отправился туда, откуда наши люди в то время, наоборот, старались убежать. Никаких гончаров и керамистов там я не нашел, заводы были закрыты, но решил остаться. Там я прошел хорошую школу выживания. Чтобы хоть немного заработать, выходил на улицы писать портреты. Это очень тяжелый труд. Поверьте, художники не от хорошей жизни выходят на улицу. Помимо портретов, еще писал этюды — места ведь там шикарные. Их тоже выставлял. Однажды ко мне подошли иностранцы, а они в то время нам казались инопланетянами. Посмотрели мои этюды, но решили еще местные галереи объехать. Каково же было мое удивление, когда они вернулись, чтобы приобрести мои работы. Я тогда подумал: неужели они ничего лучше не смогли найти? В тот момент понял, что могу рисовать в удовольствие и зарабатывать на этом…
От Сибири до Парижа
Василий Кукса вернулся на Алтай, начал сотрудничать с галереями. Интерес зрителей к его работам был огромный. В 1998 году он вступил в Союз художников России. Много писал, участвовал в выставках в Барнауле, Томске, Новосибирске, Кемерове, Москве. На одной из экспозиций в Москве случай свел его с французским общественным деятелем Клодом Револьдом, который пригласил нашего земляка во Францию для участия в фестивале музыки, поэзии и живописи. Но Василий Кукса со свойственной ему самокритичностью говорит, что позвали его туда в качестве экзотики:
— Меня даже представляли как художника из Сибири, а не из России. Для них Сибирь — это отдельная малообитаемая планета. И где бы я ни находился, до сих пор упоминание о Сибири вызывает у людей живой интерес. Сейчас вот готовится выставка в Англии, тоже просят представить две работы. Англичане хотят посмотреть экзотику Сибири, убедиться, что это не совсем дыра.
В последующем французские связи Куксы продолжились. В 2005 году он вместе с художником Андреем Арестовым отправился в Париж на стажировку в Международный городок искусств Cite des Art близ Нотр-Дама. И каждый раз выставки алтайских художников проходили с огромным успехом.
— Это расхожее заблуждение, будто на Западе вымерла классическая школа живописи. Если в Европе ее традиции и отошли немного на второй план, то в США с реализмом очень даже хорошо. Просто там в основном выставки авангардного направления проходят, но реалисты остаются востребованы и меньше их не становится. Относятся к искусству везде одинаково. Везде, к сожалению, можно услышать, мол, какой красивый пейзаж!. Меня коробит, когда так говорят, — это значит, красивая картинка вместо коврика на стенку.
Василий Кукса уверен: французские поездки многое дали ему в профессиональном плане. И это отразилось даже не в манере письма, а в обостренном чувстве самокритичности, в стремлении к совершенствованию.
— После выставки в Москве у меня снесло голову от гордости, казалось, я все могу, все умею. А после поездки во Францию оказалось, что мне еще далеко до совершенства. И до сих пор это чувство не покидает меня. Потому стараюсь совершенствоваться — ходить на выставки, общаться с коллегами, выезжать на объединенные пленэры.
Художник предпочитает писать с натуры на пленэрах. Этот творческий метод позволяет передать ощущения, энергетику природы — вплоть до запахов, звуков.
Городские пейзажи
И все-таки богатая на архитектуру Франция не могла не произвести на художника впечатления, не сказаться на характере его письма. Именно с тех времен в творческом багаже Василия Куксы стало все больше городских пейзажей с видами на парижские мостовые, уютные дворики и старинные замки. Искусствоведы говорят, что в этот момент меняется и характер письма, в его живописи явственнее проступают импрессионистические черты, проявляющиеся в стремлении запечатлеть мгновение в том красочном великолепии, увиденном художником. Охотно пишет Кукса и пейзажи Барнаула, алтайских деревень.
— Мне в последнее время даже больше нравится рисовать городские и деревенские пейзажи, — признался Василий Павлович. — Здесь шире возможности, как композиционные, так и сюжетные. Причем все равно, что писать, — Нотр-Дам или деревенский дом. Второе — даже приятнее.
— Есть ли у меня любимые места в Барнауле? Я не буду оригинален — это историческая часть города с ее резными фасадами, с ее архитектурой и богатым прошлым. Места эти со временем меняются, но я заметил: меня все время тянет к воде. Коллеги говорят, что в 90% моих работ есть вода. Не знаю, отчего это происходит. Наверное, поэтому мне так хочется, чтобы наконец облагородили берега Барнаулки. Это вообще давняя мечта, чтобы на территории Старого базара сделали уютную пешеходную зону с выходом на набережную Барнаулки. В этом плане хорошо было бы перенять китайский опыт, вот уж где из ничего могут сделать конфетку. Там ведь нет таких площадей, как у нас, и они умудряются обустраивать маленькие уютные скверы с искусственными набережными и реками, порой шириной в полтора метра. Вода в такой реке ежечасно покрывается тиной, и по всей ее длине через каждые 50 м стоит китаец и эту тину вытягивает. У нас с рекой все гораздо лучше, свободная площадь есть, рядом прекрасный парк — так что моя мечта вполне может осуществиться.
Фото Андрея Чурилова.
